Проблематики истории киммерийцев в регионе Кавминвод

Значительный вклад в изучение археологических памятников позднейшего предскифского периода истории региона кавказских Минеральных вод внесли ученые краеведы Н. Н. Михайлов, А. П. Рунич и др. Благодаря их усилиям, были выявлены замечательные материалы VIII—VII в.в. до н. э. (могильники: у Кисловодском мебельной фабрики недалеко от курортного района где располагаются санатории Кисловодска, Султангорской и т. д.), являющиеся основой для изучения многих аспектов киммерийской проблемы.

В разведывательных донесениях царевича Синаххериба и одного из главных ассирийских разведчиков Ашшуррисуи царю Саргону (АВИУ, № 50, 10, 11), датирующихся последней четвертью VIII в. до н. э., упоминается страна Гамир, то есть страна киммерийцев, которая локализуется к северу иди северо-западу от Ванского царства, вероятнее всего, на Северном Кавказе. Эта локализация, в отличие от всех остальных, которые будут названы ниже, надежно подкрепляется археологическими материалами, в том числе погребениями киммерийцев и их союзников из числа местного кавказского Заселения, выявленными здесь. Примечательно, что в целом ряде этих захоронений конца VIII — первой половины VII в.в. до н. э. (могильники «Индустрия-1», Клин-Ярский III и др.) найдены предметы древневосточного облика — шлемы, панцири, нагрудные «пекторали». Их появления здесь следует связывать с начальным периодом киммерийских походов в страны Переднего Востока (А. Б. Белинский, С. Л. Дударев, С. В. Махортых, В. Р. Эрлих).

Страна Гамир переднеазиатских источников может быть сопоставлена, хотя и с определенной долей условности, со страной Киммерией, упомянутой Геродотом (IV, 12), впоследствии захваченной скифами. Значительная часть последних в эпоху архаики локализовалась на Северном Кавказе, и том числе и в Закубанье. Именно Северо-Западный Кавказ считается центром исторических киммерийцев, память о которых доложила на берегах Керченского пролива, тесно связанного с Кубанью и географически, и исторически (М. И. Артамонов). Реальность обитания киммерийцев на этой территории признается практически всеми исследователями, занимающимися киммерийской проблемой. Отсюда, из Закубанья, а также, по-видимому, и из более восточных районов Предкавказья, и в первую очередь Кавминвод, киммерийцы совершали грабительские набеги через Кавказ в страны древнего Востока. Предложенная точка зрения о местонахождении страны Гамир согласуется с мнением многих исследователей, о том, что киммерийцы, появившись с севера, угрожали границам государства Урарту (Р. Ролле, Т. Сулимирский и др.).

И. М. Дьяконов и некоторые другие авторы (С. М. Кашкай, А. И. Иванчик) также локализуют страну Гамир на Кавказе, но к югу от Кавказского хребта: либо в Центральном Закавказье, либо в Аджарии и восточном Понте. Т. Сулимирский и А. М. Лесков склонны помещать Гамир несколько южнее, в области нынешнего Карса и Гюмри, к западу от о. Севан.

Ранее преобладала точка зрения о нахождении страны Гамир в Каппадокии (А. Олмстед, Л. Уотерман, Б. Б. Пиотровский, Г. А. Меликишвили). В связи с этим привлекался тот факт, что в качестве названия Каппадокии в древнеармянском языке фигурирует «Гамирк». Исследователи локализовали эту киммерийскую область также по связи со страной Гурианн (АВИУ, № 50, 11), которая соотносилась, главным образом советскими учеными, с упоминавшейся в летописи Сардури II страной Куриани, находившейся, вероятно, в верховьях р. Куры. Страну Гамир, в свою очередь, искали дальше на Севере или западе — то есть в Малой Азии. Однако, для последней четверти VIII в. до н. э., времени упоминания страны Гамир в ассирийских источниках, данное предположение не имеет достаточных оснований. Как было показано И. М. Дьяконовым киммерийцы осели в Каппадокии лишь во второй половине VII в. до н. э. после разгрома их скифами. Достаточно позднее утверждение киммерийцев в Каппадокии обосновывается и другими авторами (М. И. Артамонов, А. И. Иванчик).

В свою очередь заметим, что в часто цитируемом сообщении Ашширрисуа царю Саргону II о том, что «Гуриания — область между Урарту и Гамирра», ничего не говорится о непосредственном соседстве этих якобы граничащих друг с другом областей, между которыми скорее всего локализовались и другие области, иногда просто «выпадающие» из текста. Кажется довольно сомнительным, чтобы киммерийцы только что появившиеся на границах с Урарту сразу же приобрели здесь какие-либо собственные постоянные административно-территориальные владения. Статус и местонахождение многих областей или стран, упоминаемых в ассиро-вавилонских источниках, остается еще не вполне ясным, поэтому к сообщению о существовании особой страны Гамир к югу Кавказского хребта надо относиться с большой осторожностью. Нельзя исключать здесь и подмену понятий, когда под исходной территорией киммерийских походов на юг, страной Гамир, локализующейся на Северном Кавказе и непосредственно примыкавшей к областям Закавказья с севера, подразумевались районы местонахождения киммерийских воинских отрядов во время их набегов в Закавказье и Переднюю Азию. Косвенным образом, об этом свидетельствуют и данные надписи Асархаддона, рассказывающие о победе ассирийского царя над войском Теушпы киммерийца, обитавшего далеко. В качестве места этого сражения источники называют Хубушну, находящуюся по мнению ряда исследователей в Малой Азии (И. М. Дьяконов, А. И. Иванчук), то есть в непосредственной близости от страны Гамир, которую там локализуют многие авторы. Соглашаясь с мнением о расположении страны Гамир рядом с Малой Азией, трудно понять, почему ассирийцы, внимательно следившие в это время за воинственными северными кочевниками, не сообщают о довольно близком месте их обитания. Отсутствие у них такой возможности указывает на отдаленность страны киммерийцев и недостаточность в Ассирии сведений об областях, лежащих к северу от Кавказского хребта.

Заканчивая рассмотрение вопроса о местонахождении страны Гамир, отметим мнение итальянского ученого У. Крезоли, который считает, что эта местность находится к востоку или северо-востоку от Урарту. При этом, как и его предшественники, исследователь ссылается на АВИУ, № 50, 11, где упоминается область Гуриания, которую он, однако, связывает не с областью Куриани урартских текстов, а с народом гураниями, жившими, согласно Страбону (XI, 14, 14), вдали от Армении, по соседству с мидянами и сарапарами. Против этого возражает А. Кристенсен, которая, в свою очередь, локализует страну Гамир в области Манна. Близкой точки зрения придерживается и М. Сальвини, помещавший Гамир к югу пли юго-востоку от о. Урмия. Из изложенного выше хорошо видно, что недостатков в предложениях но рассматриваемому вопросу нет. Однако, опираться при его рассмотрении необходимо на весь комплекс источников, включая археологические, учитывал при этом также динамику пребывания и участия киммерийцев в событиях древневосточной истории VIII—VII в.в. до н.э. В связи с часто меняющейся здесь военно-политической ситуацией и направлением внешне эксплуататорской деятельности самих кочевников, у них, по-видимому, не могло быть какой-то одной постоянной базовой территории на Переднем Востоке.

Киммерийские археологические находки

Возвращаясь в заключении к вопросу об археологических свидетельствах участия киммерийцев в переднеазиатских походах, отметим уникальные ажурные пряжки из Носачевского погребения на Черкасщине, которые, по мнению Г. Т. Ковпаненко, находят соответствующие аналогии среди деталей конского снаряжения, изображенных на рельефах дворцов времени Саргона II (721—705 г.г. до н. э.) и Ашшурбанипала (668—627 г.г. до н. э.).

Однако, при этом необходимо учитывать следующие обстоятельства. В первую очередь, функциональное несоответствие «украинских» находок (из Носачева и Квиток, откуда также происходят близкие рассматриваемым детали узды) — бляхам, изображенным на ассирийских рельефах, сходство между которыми только внешнее (рис. 1, 2—5). Первые — это дополнительные привески к удилам для соединения с поводом, вторые — детали декора, как правило, нагрудных ремней конского снаряжения. Причем прототипами для тех и других (имеется ввиду прежде всего форма изделия) скорее всего послужили так называемые застежки, широко распространенные в евразийском ареале в IX—VII в.в. до н. э. (рис. 1, 1). Об этом же свидетельствуют и более ранние, чем упомянутые выше, ассирийские рельефы из Тил-Барсиба (744—727 г.г. до н. э.), на которых также имеются близкие анализируемым изображения уздечных принадлежностей.

Таким образом, считать носачевские и квитянские бляхи переднеазиатскими по происхождению, как это делают некоторые исследователи (А. И. Тереножкин, А. М. Лесков), нет достаточных оснований.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *